Из всех стран СНГ Казахстан чаще всего радует новостями о развитии криптовалютного рынка, лояльностью к майнингу и далеко идущими планами в сфере блокчейна. Особенное внимание привлекли к себе китайские дата-центры, которые переместились в Казахстан из-за попадания в опалу в своей стране. Текущую ситуацию мы попросили прокомментировать директора ТОО «Центр технологического развития интеллектуальных систем» Руслана Габитова.
Руслан Ривгатович, на рынке дата-центров в 2021 году начали появляться новые игроки: программа «Цифровой Казахстан» и еще ряд других инициатив способствуют этому. Каким образом будут себя чувствовать «родные» дата-центры и как им уживаться с китайскими гигантами?
Не все так однозначно. Деятельность дата-центра ограничивается каналами передачи данных. Неважно, какой дата-центр построишь: если он построен, но не соединен с потребителями, то это бесполезный дата-центр. Он, конечно, может быть частный, для какой-то конкретной компании: те же майнеры могут поставить туда оборудование, но я не представляю, как майнинг будет работать без каналов передачи данных. А они все в Казахстане монополизированы несколькими большими компаниями, в частности «Казахтелекомом», «Транстелекомом», частично «Билайн». Поэтому просто построить центр для повышения конкурентных преимуществ не так эффективно, как обладать мощными сетями по передаче данных.
Кроме того, в Казахстане не так уже и много электричества, как кажется, если говорить по-честному: нередки отключения питания, аварии в сети. Плюс играет роль большая территория – сети очень дорогие за счет обслуживания и увеличивать просто так их не получится. Можно ставить дата-центры только рядом с источниками электроэнергии. Вот строится один из них рядом с Нур-Султаном, а там нет источников электроэнергии – будут проблемы. Вот если бы построили рядом с Павлодарской ГЭС – это еще понятно.
Как казахстанским майнерам удается бороться с углеродным следом? И удается ли?
У нас нет ядерных электростанций, ветряная генерация в ограниченном количестве. В Казахстане энергетическим сырьем в основном является уголь и еще есть гидроэлектростанции. Получается, что у нашего майнинга есть углеродный след в любом случае. Но вот эта пресловутая «зеленость» крипты – это неразумно для публичной валюты, того же биткоина, где идет Proof-of-Work [алгоритм консенсуса в криптовалютах – ред.]. То есть, по сути, просто тратится электроэнергия. Для государственных цифровых валют будут задействованы другие пруфы, как правило, Proof-of-Stake [альтернативный алгоритм криптоконсенсуса – ред.]. Другими словами, прав тот, кто обладает большим объемом эмитированных средств, это очень легко проверить. Конечно, в чистом виде данный вид консенсуса для государственной валюты применять нельзя: необходимо вводить механизмы контроля, не позволяющие манипулировать валютой только на основе объемов владения. Скорее всего, будет применен какой-нибудь механизм, основанный не на объеме владения, а на основе проведенной эмиссии. В данном случае полный контроль над транзакциями останется за НБ РК. И вот эти валюты уже точно будут зелеными, потому что тот же консенсус очень легко достигается с наименьшими затратами. Поэтому введение настоящих цифровых валют государственного плана, а не международного, того же биткоина, позволит снизить требования к крипте, касающиеся углеродного следа.
Речь идет о цифровых валютах государственной эмиссии?
Совершенно верно. Это то, что сейчас делается с цифровым рублем, с цифровым юанем, и у нас есть цифровой тенге, хотя все они пока в зачаточном состоянии – у них один и тот же принцип: имеется регулятор, обладающий полной властью. Из-за того что есть только один игрок, который может проверить и подтвердить валидность транзакций, соответственно, стоимость этой проверки сильно падает.
Существуют ли какие-либо преференции у китайских или, наоборот, у отечественных дата-центров?
У нас есть национальный оператор по IT, вот он предоставляет услуги дата-центров для госсектора и финансируется из бюджета страны. Это привилегированный игрок, скажем так, и он не имеет права предоставлять свои мощности, если они будут свободные, конечно, третьим лицам, но обычно их и не хватает. То есть он работает только на государственные органы и квазигосударственный сектор. Все остальные работают на коммерческой основе, и абсолютно никаких преференций у них нет.
Есть ли конкуренция? Понимает ли руководство страны возможные риски, если таковые, конечно, существуют?
С точки зрения конкуренции, как я и говорил, в такой огромной стране, как Казахстан, где каналы очень дефицитные, именно межгородские, магистральные, – ну зашел кто-то, ну и ладно, может быть, что-то будет там крутиться. Может быть, национальный IT-оператор заберет себе под каким-то предлогом часть мощностей. А у коммерческого сектора еще нет доверия к публичным дата-центрам. Только чтобы протестировать, поработать, а в промышленную эксплуатацию не берут: все равно пытаются делать что-то свое либо использовать аффилированные дата-центры. Одним словом, как будут работать китайские дата центры – пока не понятно. Вернее, они работают, но я не видел объявлений о том, что они что-то продают. То есть этот проект, скорее всего, сам в себе, а может, как раз исключительно для майнинга и рассчитан. Поэтому о конкуренции речь особо не идет.
Скорость развертывания китайских объектов поражает. Это означает, что договоренности были уже давно?
Это объяснить можно тем, что проект был достаточно интересный, поэтому рассмотрение всех вопросов прошло относительно быстро.
Если решение было принято недавно, благодаря чему получается достичь такой высокой производительности? Эта оперативность китайская или Казахстан мобилизовал ресурсы, чтобы привлечь крупный бизнес на свои просторы?
Это однозначно свежее решение. А касательно скорости, то китайцы давно используют модульные технологии и быстро разворачивают любую конструкцию. Все видели, как небоскребы в 51 этаж за 19 дней поднимают. Главное было быстро получить разрешение. А дальше сказали: вот здесь можете строить, и они тут же начали быстро строить.
Почему в Казахстане? Выбор китайской стороны стоял, судя по информации, между Казахстаном и штатом Техас. Почему инвесторы остановились на степях Казахстана, а не на прериях Техаса?
Думаю, решающим фактором была географическая близость. Конечно, самый дешевый транспорт – морской, и у Техаса есть выход к морю, но это все равно далеко. Следующий по дешевизне – железнодорожный транспорт, а дальше уже автомобильный.
Вторым важным фактором стала политическая стабильность. В России реализовать такие проекты тяжелее, потому что существует сложная вертикаль власти, соответственно, все согласования занимают больше времени. Азербайджан относительно недалеко, но в стране полувоенная ситуация. Дальше, если посмотреть по их соседям по ближайшему региону: с Индией у Китая непростые отношения, во Вьетнаме нет электричества, особо не разместишься. В Монголии тоже мало электричества и нет каналов передачи данных. С Японией отношения непонятные, в Иране и Ираке тоже не совсем понятная политическая ситуация. Можно было рассмотреть Австралию, но она достаточно закрыта, да и вообще это край мира. А вот в пользу Казахстана работает и политическая стабильность, и географическая близость, и, что очень важно, соблюдение технологических требований: через нас проходят каналы передачи данных, соединяющие Китай и Европу, и, конечно же, электроэнергия. Да, в Казахстане жарко, временами доходит до 40 градусов, это усложняет охлаждение. Но какие есть варианты, исходя из этого фактора? Вариант Исландии нормальный, но что делать с сейсмичностью? Опасно, существенно удорожается строительство. Гренландия хороша, для дата-центра постоянные поселения ведь не нужны, там вахты работают. Гренландия – сейсмически устойчивый район, но с электричеством напряженная ситуация и мощные каналы передачи данных не заведешь. Вот так вот путем исключения и сложилось все в пользу Казахстана.
Надолго ли китайские дата-центры обосновались в Казахстане? Ведь если так быстро можно развернуться технологически, то так же быстро можно, наверное, и свернуться?
Свернуться как раз сложно: завезти в страну, практически в любую, можно практически все, что угодно, а вывезти – нет. Китайцы, думаю, понимали, что это One way ticket: они ставят дата-центр, должны окупить свои инвестиции и дальше, скорее всего, мощности здесь и останутся. В Казахстане никто просто так не даст забрать их. Точный бюджет проекта неизвестен, неизвестно и то, какой доход он приносит. Но если большую часть ресурсов зарезервировано под майнинг, а это, скорее всего, так и есть, то это проект на годы. По крайней мере до тех пор, пока биткоин, эфир, да и другие цифровые валюты (я не думаю, что они только биткоин майнят) держатся на хайпе.
Не повлияет ли на дата-центры новый налог – 1 тенге на 1 кВт?
В Казахстане давно уже зарабатывают на майнинге. При этом проблема в чем? Деньги не остаются в стране. Майнинг – он хитрый такой: деньги получает владелец ресурса, а в самом Казахстане особо не соберешь никаких налогов. Соответственно, это такой косвенный налог для того, чтобы пополнить бюджет. Суммарно по стране неплохо получается.
Как отслеживать майнеров? По объемам пикового потребления?
В том числе да. Кроме того, у каждого предприятия есть устав. Когда регистрируется юридическое лицо, указываются профильные виды деятельности, можно сделать проверку. Конечно же, видно, что это не птицефабрика. А дальше – заход с инспекцией. Кем она наведена – энергетиками или налоговиками – это неважно. Главное, что определяется: раз профильная деятельность – майнинг, значит, платите больше. По потреблению не всегда показательно: промышленное оборудование, пресс, к примеру, или трехфазный токарный станок тоже потребляет много э/э, больше, чем ферма, наверное. Что-то придумывать майнеры будут, конечно, в любом случае, и выяснить это можно только проверкой. Ну а анализ потребления – это само собой: если оно превышает пороги, надо зайти с проверкой. Нет, не прокурорской, с налоговой проверкой. Зайдут, посмотрят, а дальше уже будут что-то предпринимать.
Какие смежные отрасли промышленности получат свое новое развитие благодаря дата-центрам в целом?
Точные планы правительства пока не озвучены в этом плане. Если говорить о Казахстане, то он находится на транзитном пути. Это история Большого шелкового пути, когда товары из Китая в Европу шли по суше. У нас есть связи с Россией, со Средней Азией, Центральной Азией. Всегда была идея сделать большой транспортный хаб, как в Дубае. Вопрос другой, что этот проект пока плохо реализуется. Как это выгодное географическое положение использовать для крипты – пока не до конца известно. Может быть, сделать финансовый центр, который будет большой криптовалютной биржей.
Как реагируют местные майнеры на приход иностранцев?
Мы пока за них не платим, налоги существенно не повышаются, и пока нет проблем – всем нет большого дела, кто там сколько зарабатывает. Те, кто контролирует, имеют с этого доход, а те, кто вне процесса, – не вникают. Какой смысл время тратить? Пока это особых неудобств не приносит, оно не будет касаться никого.
Стало известно о пилотном проекте – появилась возможность открывать в банках из установленного списка криптовалютные счета. Означает ли это начало легализации крипты в Казахстане?
Логично, что если есть какая-то валюта, то разумно иметь к ней доступ. То есть встраивать страну в эту систему неизбежно придется, хотя бы чтобы делать финансовые переводы. У Нацбанка есть планы как минимум не остаться в стороне от этих денежных потоков. Ну посудите сами: что будет делать коммерсант, которому нужно сделать перевод в биткоинах? Ну да, он будет держать деньги за границей, если не имеет возможности держать их здесь. Это повсеместная практика. Я не слышал, что будет заявлено, что все банки будут иметь возможность открывать криптовалютные счета. Это запускается в режиме пилота, потому что требует изменения законодательства. Как будет работать валютный контроль? У нас пока нет криптобирж, то есть сервиса, где тенге можно перевести в биткоин. Инициатива такая есть. Российские банки, кстати, тоже пытаются сделать такую систему. Нефть есть – есть много обеспеченных людей. А уже как они деньги хранят – это другой вопрос. Лучше, чтобы богатые люди хранили их подотчетно. Вопрос не такой легкий по решению. Ты не можешь открыть счет в биткоинах, ты не можешь открыть счет в валюте, которая не поддерживается по всем уровням как для переводов, так и для валютно-обменной операции. Этого пока нет. Должна быть создана инфраструктура, а это больше, чем намерение что-то делать. Если честно, криптовалюта не вызывает большого восторга. В Казахстане пока есть клише, что это вот все в одном ряду: наркотики, оружие и прочий беспредел, криптовалюта в том числе. К тому же она не контролируется: идет бесконтрольно – запретить этого не можешь и использовать не можешь. И оно вот так само собой в сторонке и существует. Я думаю, о легализации речь пошла не потому, что мы видим для себя радужные перспективы, а потому что не научились еще это использовать с выгодой. Ну и потом, у нас это несложно реализовать из-за того, что развито единовластие. Многие вещи решаются проще и быстрее. Как пример, ситуация с обязательным страхованием. В России до сих пор не могут до конца решить этот вопрос, а у нас все давно работает, потому что так единожды сказал президент страны. Демократия местами не эффективна, когда нужно поменять систему.
Я не претендую на слишком высокую экспертизу. Это мое мнение как специалиста со стажем. Я не могу говорить за весь казахстанский народ.
P.S. Пока материал готовился к публикации, появилась новость об открытии на базе Международного финансового центра «Астана» фондовой биржи для торговли токенизированными активами. Теперь малый и средний бизнес имеет возможность размещать токенизированные облигации и акции на международной платформе.
В тот же момент стало известно, что парламентарии Украины приняли законопроект о виртуальных активах, который, по сути, легализует криптовалюту. Судя по всему, государственные институты осознали необратимость движения в сторону цифровизации экономики.
Нет комментариев